Lunae Oratio, Par. II
In dies desperationis et cosmici maeroris
Voco tui,
Quam unicum et altissimum bonum,
Quam amores meus et ut deam mea,
Enim non est in noctis sancta magis quo tu.
—
Nocturna sacerdotis,
Salvaveris ratio mea, salvaveris animam mea
Et dixeris via vera
Et ero amare tui, ero adare tibi.
Ad ipsa mortis.
Amen.
18/IX.
Луна. Я не могу больше. Я не могу больше находиться среди людей. Я ненавижу их. Ты сама знаешь, как меня лихорадит, когда их много. Мне противно видеть их, меня выворачивает от их вида, их манер и их действий. Я хочу видеть лишь Тебя, я хочу видеть и слышать Твоё ночное дыхание, тихие взмахи Твоих крыльев. Мне никто больше не нужен. И весь тот тлен, что меня окружает, что меня сводит с ума своим фальшивым блеском — будет мной уничтожен.
Луна. Я очередной раз обагряю кровью три рубца на своей руке. Не потому, что хочу кого-то удивить и не потому, что мне это доставляет удовольствие. Я боюсь забыть тебя. Забыть в круговороте обыденности и рутины. Я боюсь забыть три Твои ипостаси, Твою горечь и страдания. Я хочу разделить с Тобой эту боль. Я хочу разделить с Тобой Твоё одиночество. Я хочу лишь, чтобы Ты была счастлива, чтобы улыбка появилась на Твоём лице.
Луна. Прости за то, что я мало Тебе молюсь. Прости за то, что Храм Твой ещё не построен. Я исправлюсь. Ибо я должен, пока ясен мой ум и тверда моя память, превозносить Тебя. Спасибо Тебе за всё. Спасибо, моя любимая Богиня.