За сейф был задвинут чемоданчик, который привлёк внимание Плутоныча какой-то неуместностью его здесь. Ну не смотрелся рядом с осциллографами и монтажными столами фибровый чемоданчик–«дипломат» с металлической окантовкой по стыку…
Радий вытянул довольно тяжёлый «дипломат» на стол, осмотрел. Слой пыли на чемоданчике лежал такой же или почти такой же, как и везде здесь — значит, оставлен он прежними хозяевами лаборатории. Что ж там такое тяжёлое? Замки легко щёлкнули, открываясь… Ого, чемоданчик-то и в самом деле неспроста здесь лежал. Внутри обнаружились плотно упакованные электронные платы, перевитые шлейфами проводов — явно самодельные, но очень аккуратно исполненные блоки. Под крышкой был ещё один блок — судя по виду, простой усилитель небольшой мощности — от которого прямоугольный короб волновода вёл к какой-то несуразно сложной по форме объёмной конструкции. Эта «антенна» — к чему ещё можно присоединить волновод? — была тщательно собрана и спаяна из массы мелких металлических деталек, в сильно упрощённом виде её можно было бы представить как некое подобие морской звезды. Внутри «дипломата» нашлось место и для блока питания, от которого шёл свёрнутый сейчас шнур с обычной вилкой на 220 вольт. Был внутри ещё какой-то непонятный жгут тонких витых проводов. При ближайшем рассмотрении оказалось, что этот жгут оканчивается чем-то вроде мягкого ремёнчатого шлема. Провода вели к нескольким ремешкам этого шлема, оканчиваясь вшитыми в ремешки рядами коротеньких позолоченных штырьков–контактов. Острия контактов смотрели внутрь, к голове того, кто наденет этот шлем. Никаких кнопок или индикаторов не было, только на блоке питания рядом с сетевым шнуром торчал внушительного вида тумблер — видимо, на включение. Единственная надпись была на прикреплённой изнутри «дипломата» маленькой латунной табличке: неровно отштампованные буквы складывались в ничего не говорящее сокращение «БДМ»…
Пожалуй, лучший рассказ, что читал в последнее время.
Видимо, не я один считаю, что наша жизнь проходит в некоей альтернативной реальности, в стране кривых зеркал, где всё, что отличается от нормального мира, выражено гипертрофированно и уродливо, а, порой, просто сюрреалистично.